Скорость мысли

20:41:20

В полутьме кухни, склонив голову, сидел человек. Его руки неподвижно лежали на столе, а взгляд затыл на пустом граненом стакане, в котором когда-то был чай - об этом свидетельствовал засохший пакетик "липтона" и скукожившаяся долька лимона.

- Странно, что "липтон" считают чаем, - думал человек. - Пожалуй, если пыль с холодильника залить кипятком, получится гораздо вкуснее.

Он глубоко вздохнул. Взял стакан. Покрутил его влево, вправо, потом снова влево и снова вправо. Вгляделся в толстое стекло, словно пытаясь найти что-то, что не нашел ранее. Поставил стакан на прежнее место.

- А что стакан? Настолько ли он пуст, насколько вижу эту пустоту я? Или же он по-своему что-то содержит в себе? Другое дело, что я вижу его содержимое так, а кто-то другой может увидеть иначе. Видение пустоты стакана - не пессимизм - а личное дело каждого. Да, пожалуй, может быть и так.

В домах напротив загорался свет. Люди возвращались с работы. И если вглядеться в эти окна, то в каждом была своя жизнь - кто-то смотрел телевизор, кто-то стоял у плиты, кто-то мыл посуду, размахивал руками в маленькой семейной драме, целовался, плакал, скучал, веселился, пил кофе. 

- Думают ли они о том, что за стеной их квартиры совсем другая жизнь? Думают ли они о чем-то, о ком-то, кроме себя?

Человек отвел взгляд от стакана, встал со стула, подошел к окну, и, опираясь локтями на подоконник, всмотрелся в сентябрьскую темноту. В этой темноте была ранняя теплая осень, - когда днем солнечно и влажно, словно перед грозой, а ночью уже достаточно прохладно, чтобы гулять без пальто, или куртки.

- Вот ведь лето было совсем недавно? Но как-то быстро прошло. Его ждешь-ждешь, а оно всего три месяца и "до свидания", до следующего года. И ведь все ждут. А зачем ждать, если чем больше ожидаешь, тем сильнее разочарование. Лето - самый ожидаемый сезон - отпуска, каникулы... 

Кто-нибудь ждет осень? Такую пасмурную, хмурую, промозглую с дождем. Когда хочется сидеть у камина в теплой свободной одежде и пить горячий шоколад. Только вот нет ни камина, ни времени, а шоколад есть, но и его никто не пьет, не топит, не греет. Так и грустят вечерами, о несбыточной романтике, с мыслями "ах, если бы..." Но ведь нет ничего невозможного! Это все ложные эмоции, ложные представления. Вот так же все хотят быть писателями - наряд подбирают похожий, ведут себя как творческие люди, имитируют, а ночью спят. А истинно-творческие люди творят тогда, когда в них горит искра, когда они не могут не делать "свое дело", им все равно на время суток и время года. В них вспыхнуло пламя и самый лучший вариант, это сделать то, что должен. Бежать за огнетушителем и сбивать это пламя - не слишком удачная идея, - она равнозначна убийству, маленькой смерти творческого начала. И всё! Так становятся пустыми, с потухшим взглядом. А если сам не сбивает пламя, то это могут сделать за него близкие и те, кто вокруг - мол, ну ты что ерунду придумал какую-то, - начитался, насмотрелся где-то, да куда же тебе, такая конкуренция и лучше уже не придумаешь. Истинная поддержка. Сколько таких маленьких смертей происходит каждую секунду во всем мире? Не одна и не две. Миру не нужны в таком количестве художники, писатели. Миру нужны, бухгалтеры, трудяги с сильными руками и крепким здоровьем. Производить. Строить. Считать...

На мгновение он прекратил размышление, словно что-то нарочно остановило его. Оглянулся в дверной проем кухни - никого. Показалось. Стакан все так же на столе. В нем пакетик с пылью и старый лимон.

- Как давно этот стакан стоит здесь? Сколько времен года прошло с того момента, когда это был чай? Выпил ли его кто-то, или же он испарился?

Человек снова сел на стул и принял первоначальную позу. Стрелки часов продолжали идти дальше. 20:41:23.