* * *

И когда ты обращаешься внутрь, тело теряет границы и там где находится сплетение солнца зияет бесформенная пустота. И ты ждешь, когда эта царапина затянется в шрам. Останется тонкая полоска, которую не тронет загар и тогда наконец ты выкатишь свой самолет из ангара и отправишь его летать.

Ты умеешь испытывать боль оказывается. Почему-то пристыжен тем, что "не там" и "не вовремя". Что такое время? Возможно оно на тех фотографиях, где вы вместе счастливые, и ты, как дурак будешь сколько-то жить этим и дыра внутри будет становиться всё больше и больше. И однажды она станет такой огромной что перестанет быть осязаемой. Ты подумаешь, что вот оно счастье и кажется, что не болит больше. Кажется излечился. Эти люди, которые проникают так глубоко, зачем они? Это как патроны в дробовике - решетят насквозь. И потом сквозняк. И ты вечно простывший и с больным горлом. И самолет стоит в ангаре и ты не летаешь какое-то время. Чинишь двигатель, тестируешь электронику и закручиваешь болты. Мечтаешь летать, но оказывается, что внезапно для себя самого боишься высотных зданий. Боишься что следующий человек с дробовиком тебя не просто ранит, он изрешетит насквозь, потому что вот он ты - стоишь посреди степи, посреди пустыни - идеальная мишень. Ты решил, что надо жить от любви, ничего не бояться. И когда-нибудь именно это тебя убьет. Вероятно уж лучше так, чем ржавеющий от соленого морского ветра самолет, который умрет в ангаре. И ты умрешь вместе с ним. Медленно, тоже заразившись коррозией. Наверное лучше летать и упасть вниз и чтобы ни косточек, ни паспорта, и чтобы черный ящик тоже никто не нашел.